…Следует ли верить себе? Если следует, то насколько? Следует ли говорить – это так, потому что я хочу, чтобы так было? Потому мне так нравится? Следует ли принимать сказку за реальность?
Вначале было Слово.
И Слово было – имя, то, что «не числится больше среди имен Валар, и не произносится более оно в Арде». И были – две дотошные дамы, гуманитарий и «технарь», не поверившие в то, что имя это означает – «Тот, кто восстал в мощи своей».
Вначале был вопрос.
Разве вспомнишь его теперь – тот первый вопрос, на который не найти ответа во вроде бы логичном повествовании. А когда ответ был найден, рухнула стройная схема, и шитая золотом ткань прекрасной сказки стала расползаться под пальцами… и – что за ней?
Вначале был взгляд.
Взгляд человека, не привыкшего делить людей на друзей и врагов, подлецов и героев, Черных и Белых. Не привыкшего слепо верить никому и ничему.
…Мы сами стесняемся признаться себе, что играем всю жизнь. Играем тайком от самих себя. Уверяем себя, что это только наша выдумка, сказка, это только наше… и – восхищаемся теми, кто свою сказку, свою игру смеет открыть другим, мучительно завидуем им: ведь это же так трудно – раскрыться, ведь будут бить, а что страшнее – смеяться будут – те, кто не посмел. Те, кто побоялся сделать это сам. Не каждый поступит так; но ведь и один удар – боль… И все равно – игра, мечта, сказка с нами. До конца.
Только – насколько сказка? Насколько – игра?
Когда-то, говорят, Джон Рональд Руэл Толкиен получил интересный отзыв от одного из своих собеседников – "не Вы написали «Властелина Колец». И он был рад, что кто-то еще понял это.
Когда-то Бальзак говорил, что «Человеческую комедию» ему продиктовал его призрачный двойник. И «черный человек» подтолкнул Моцарта к созданию «Реквиема».
Что же это? Может – воображение творца. Может – иное бытие, которое не все способны видеть…
А если – все?
И каждый видит по-своему: свою грань единого целого, или, как принято сейчас говорить, свое отражение. Но большинство все же идет за Ведущим. Им может быть писатель, создавший сказку о своем видении (а кто и как развернул это видение перед ним?) – и в результате восторг, восхищение красотой изложения и талантом автора ослепляет и велит видеть только так…
Говорят, лишь те произведения истинно совершенны, в которых ничего не хочешь изменить, которые не хочешь дописать или продолжить. Таких мало, и книги Дж.Р.Р.Толкиена не входят в их число – утверждение, которое попытаются оспорить тысячи читателей, относящихся к «Сильмариллион» и «Властелину Колец», как к Библии. Однако тому, кто привык не только смотреть, но и видеть, очевидно, что в произведениях профессора Толкиена сказано не все.
Давайте скажем откровенно: то, что мы зовем Ардой, – есть. Мы в это верим, – каждый по-своему, – даже если разум говорит, что это бред, что этого не может быть. Это – есть. И – будет. И наше восприятие, наша вера в мир, зовущийся Ардой, меняет и творит его даже сейчас. И на то, что вы увидите, открыв эту книгу, – почти глас вопиющего в пустыне – смотрите сами. Попробуйте, по крайней мере. Не идите лишь по нашим следам. Ищите свое. Эта книга – лишь попытка докричаться.
Как это началось и почему? Долгий рассказ. Скажем одно – настало время поверить своим мыслям, видениям, бреду, снам – и логике. Зрение выискивало недомолвки и несоответствия в повествовании Толкиена. Логика заполняла лакуны. Эмоции проверяли правильность догадки. Видения и сны – ставили перед фактом: это было так.
…А может, все начиналось совсем по-другому?
«Ну-с, молодой человек, – сказал пожилой Назгул с цифрой 24 и эмблемой Моргульского гарнизона на нашивках, вертя в руках послужной список вытянувшегося перед ним в струнку молоденького благоговеющего призрака, – посмотрим, что там у Вас…»
Таким было начало. Безобидные шуточки, анекдоты «из жизни Моргульского Университета» – ничего больше.
И – Война Гнева, закрытые страницы в «Сильмариллион»: только через год поймешь, что ни разу не перечитала их.
И – одно имя, почти никогда не произносившееся вслух.
Вначале было – Имя.
Уже не вспомнишь, кем в первый раз было сказано: «Я видела. Так было». Когда в первый раз был закрыт и отложен в сторону «Сильмариллион» («Слушай, ну это уже ни в какие ворота не лезет! Лучше уж самим посмотреть…»). Кто впервые протянул насмешливо: «Конечно-конечно, это ведь мудрые в Эрессеа говорят…»
Когда за легендами о славных победах и прекрасных бесстрашных героях впервые – кровь не вся ушла в землю – стала проступать иная правда.
Это потом – смущенные оправдания: «Ведь Гарднер в своем „Гренделе“, по сути, сделал то же самое…»
Это потом: «Ведь не один же человек писал цикл о Конане…»
Это потом – странный взгляд в пространство и неестественно-ровное: «Я помню…»
Все это еще будет. Сейчас есть только – Имя, да вопросы, которые, кажется, никто не задавал себе за все время, прошедшее с публикации «Властелина Колец» и «Сильмариллион». И есть двое – с уклоном в филологию и историю соответственно, – у которых возникло желание достроить неполную картину мира.
Книга, которую вы держите в руках – не критика Толкиена. Это попытка рассказать об Арде языком Людей, а не эльфийских легенд и преданий.
Если для Вас «Сильмариллион» – только сказка или «сумма мифологий» – закройте книгу: вы ошиблись в выборе.
Если вы ищите «что-нибудь еще про Хоббитов» – закройте книгу: здесь нет ни занятных похождений, ни веселых чудес; здесь никто не кидает шишками в волков и не ведет хитроумных бесед с глуповатым драконом.
Мы не претендуем на истину в последней инстанции: смотрите своими глазами, ведь ни один человек не может быть до конца объективным.
Мы не стремимся развенчивать одних и превозносить других, не подменяем черное белым: просто – у побежденных (а побеждены ли они?) никто, никогда и ничего не спрашивал. Летописи пишут победители, и летопись победителей – «Сильмариллион».
Мы не придумывали лихих сюжетных наворотов, не нагромождали ужасов: война жестока и без того, мы все просто привыкли к мысли об этой жестокости…
Смотрите же, как это – первая в мире война.
Смотрите, те, кто делал из Арды – игру, кто с восхищением читал о победах над Врагом, кто предвкушал счастливую развязку – цена победы такова.
И, может быть, вы задумаетесь об этом. О том, почему побежденные могут оказаться выше победивших.
А кто-то, словно обиженный ребенок, бросится защищать красивую сказку гневными письмами.
А кто-то хлопнет себя ладонью по лбу – ведь все так очевидно, Господи, где были мои глаза!..
А кто-то просто пожмет плечами и отвернется.
Все это мы уже видели.
Но, может быть, хоть один – задумается.
Смотрите: в мире нет ни абсолютного Зла, ни абсолютного Добра. Смотрите: справедливость, не ведающая милосердия, обращается в бессмысленную жестокость.
Смотрите.
Мы раскрыты. Мы не прячемся. Выбор сделан. Если кто-то услышал – хорошо. Если кто-то пойдет своим путем – хорошо. Если кто-то возненавидит – пусть.
У сказителей нет мечей.